«ТЕКСТ» — самое старое из новых издательств. Основано в 1988 году. Мы отдаем предпочтение добротным книгам, написанным в разное время, но по разным причинам так и не дошедшим до российских читателей.
Мы не ограничиваем себя жанрами, а лишь стараемся, чтобы среди наших книг не было серых, или, как теперь говорят, «никаких». Вот, собственно, и вся наша издательская политика.
Эта нехитрая затея — издавать те книги, что нам самим по душе, — нам до сих пор нравится. Нашим читателям вроде бы тоже.
Шарль де Костер родился 20 августа 1827 г. в Мюнхене, в семье управляющего делами папского нунция. Рано потеряв отца, начал вести жизнь, полную лишений. Окончив, несмотря на теснившую его нужду, университет, Костер некоторое время служил в государственном архиве, где ознакомился с материалами, оказавшими значительную помощь его последующим литературным работам. В 1858 издал книгу «Фламандских легенд» (Legendes flamandes), несколько позднее — сборник новелл «Contes brabancons», не давших ему ни известности, ни достатка.
Одна из повестей цикла «Фламандские легенды», «Сметсе Смее», своим сюжетом напоминает новеллу «Федериго» П. Мериме. Отличие состоит в национальном колорите, поскольку призраки ада — не кто иной, как ненавистные голландцам деятели оккупационной испанской администрации в эпоху войны за независимость (герцог Альба, Якоб Гессельс, король Филипп).
В 1867 выходит в свет значительнейшее создание Костера, также не имевшее успеха — роман из эпохи борьбы Нидерландов с испанским владычеством: «La legende et les aventures heroiques, joyeuses et glorieuses d'Ulenspiegel et de Lamme Goedzak au pays de Flandres et ailleurs» («Легенда об Уленшпигеле И ЛАММЕ ГУДЗАКЕ, ОБ ИХ ДОБЛЕСТНЫХ, ЗАБАВНЫХ И ДОСТОСЛАВНЫХ ДЕЯНИЯХ ВО ФЛАНДРИИ И ДРУГИХ КРАЯХ»), для написания которого Костер использовал свое знакомство со старинными хрониками («История Нидерландов» Ван Метерена, 1599, и др.), а также с произведениями писателей и публицистов XVI столетия.Социальные же идеи произведения (идеи о социальной справедливости, о возмездии за кровь погибших от рук сильных и богатых), намечающие близость писателя к наиболее передовым слоям мелкобуржуазной интеллигенции, оказались заслонёнными от широкой аудитории необычной для 70-х годов структурой романа, чуждого господствовавшему в искусстве того времени натурализму. В своей творческой практике Костер восходит к Фаблио, Рабле, Монтеню, нидерландским мастерам XVI—XVII вв. Однако при всём своём пристрастии к прошлому Костер не пассеист. Его манит эпоха юности буржуазной культуры, её полнокровность, стихийность и вместе с тем красочность, нарядность. Костёр обращается к Ренессансу, чтобы современная буржуазия могла осознать свой почтенный возраст, ознакомившись с его романом, а «народ», представленный в «Уленшпигеле» главным образом городскими и сельскими ремесленниками, мог узнать о неотомщённых ещё в полной мере преступлениях господствующих классов и церкви и о своем былом героизме, которому суждено вновь проснуться, как Тилю, сыну Клааса, в конце романа.
В период торжества натурализма поэтика Костера не могла не казаться старомодной точно так же как идейное наполнение «Уленшпигеля» в эпоху борьбы промышленной буржуазии за политическую гегемонию не могло не казаться представителям официальной критики по меньшей мере неактуальным. Будучи идеологом той части современной ему интеллигенции, которая в процессе стремительного развития промышленного капитализма сошла на низшие ступени социальной лестницы, Костер выступает обличителем сложившегося порядка. Однако пафос «Уленшпигеля» чужд какой-либо определенной классовой направленности. Ненависть Костера к «грабителям-шершням», делающая его союзником широких слоев угнетенных, не ведет к конкретным социальным выводам. Став «жертвой», он всего лишь приблизился к «работящим пчелам», не порвав однако прежних классовых связей. Отсюда неустойчивость, противоречивость в мировоззрении Костера, борьба в нём различно направленных элементов, от религиозно-мистического осознания мира (магические эпизоды «Уленшпигеля») до идей мести за кровь угнетенных.
Почти забытое искусство праздности
"Я призываю всех: сбавьте темп. Ведь на самом деле чудо заключается в том, чтобы наконец... позволить этому грандиозному зрелищу мира поглотить нас. Но для того чтобы ощутить нечто подобное, нужно замедлиться..."
Лаферьер, конечно же, пишет не о лени... нужно освободить ум и сердце, и мир предстанет другим, раньше не уловленные запахи, оттенки цвета, мимолетные впечатления станут явными. (Н.Александров "Эхо Москвы") https://echo.msk.ru/programs/books/2203336-echo/
Русский серебряный век, славный век расцвета искусств, глоток свободы накануне удушья, благоуханный сверкающий вестибюль перед дверьми в безысходность. А какие тогда были женщины! Красота, одаренность, дерзость, непредсказуемость! Их вы и встретите на этих страницах — Людмилу Вилькину и Нину Петровскую, Надежду Львову и Аделину Адалис, Зинаиду Гиппиус и Черубину де Габриак, великих Марину Цветаеву и Анну Ахматову, княгиню Софью Волконскую и Ларису Рейснер, Инессу Арманд и Майю Кудашеву, Саломею Андроникову и Марию Андрееву, Лилю Брик и Ариадну Скрябину… Кто ж они были, эти женщины — творцы и музы? Среди многих эпитетов и даже самоопределений мелькает одно слово — стальные. Так, может, они и были такими, эти предвестницы стального века?
подробнее >>
Франц Кафка был страстно влюблен в Фелицию, Юлию, Милену и Дору. Он четырежды обручался, но не женился. Те, чьи сердца он покорил, должны были жить вдалеке от него, чтобы он имел счастье писать им и чувствовал облегчение от того, что не видит их в реальной жизни. Всякий раз, когда заканчивался очередной роман, он на едином дыхании писал новую книгу. Так родились «Америка», «Процесс», «Замок».
Обо всем этом в романе Ж. Рауль-Дюваль Кафка рассказывает сам — в письмах, дневниках, разговорах.
Мишель Морен, герой стихотворной сказки «Лунная опера» (1953), потерял родителей.
Он придумал лунную страну и, засыпая, переносился туда по ночам. Ведь на Луне живется куда радостнее и привольнее, чем у нас на Земле. В своих снах Мишель, оседлав метеорит, спешит оказаться в счастливом мире, где нет места несправедливости и печали, а люди дарят друг другу улыбки.
Как знать, а вдруг и мы когда-нибудь научимся любить так же горячо и петь так же звонко, как жители волшебной страны?..
подробнее >>
В этом сборнике — три сказки самого популярного израильского писателя Меира Шалева, впервые переведенные на русский язык и богато иллюстрированные. Они ведут маленького читателя в увлекательный мир веселых и озорных подмен, где взрослые превращаются в детей, затевая смешные и невероятные игры, а дети воспитывают взрослых и при этом воспитываются сами, лучше понимая мир своих родителей.
подробнее >>
Герой романа на склоне лет вспоминает детство и молодость, родных и друзей и ведет воображаемые беседы с давно ушедшей из жизни женой.
Воспоминания эти упрямо не желают складываться в стройную картину, мозаика рассыпается, нить то и дело рвется, герой покоряется капризам своей памяти, но из отдельных эпизодов, диалогов, размышлений, писем и дневниковых записей — подлинных и вымышленных — помимо его воли рождается история жизни семьи на протяжении десятилетий.
подробнее >>
Роман «Дочь» был издан в Голландии тиражом более 140 тысяч экземпляров и переведен на многие языки мира. Герои романа Джессики Дюрлахер — дети тех, кто пережил Катастрофу, чудом спасся от нацистов, и их поступки во многом определяются прошлым родителей. Молодые люди, Макс и Сабина, встречаются в музее Анны Франк и влюбляются друг в друга, но вскоре Сабина неожиданно исчезает. Только через пятнадцать лет Макс снова встречает ее в компании со знаменитым голливудским продюсером. Она не объясняет, почему покинула Макса, но тот понимает, что за ее поведением кроется какая-то тайна, и начинает собственное расследование. Это история предательства и верности, слабости и стойкости, лжи и безответной любви.
